Всё началось с того, что 20 апреля 1901 в Тулу прибыл борисовский мещанин Минской губернии Давид Берков Клионский, 45 лет. У него на руках — все положенные документы, в т. ч. ремесленное свидетельство из Гадячского ремесленного управления на звание цехового ремесленника слесарного ремесла. В этом свидетельстве Клионский характеризуется как знающий своё ремесло и имеющий право на вывеску (т. е. на свою мастерскую). Отслужив положенный срок в царской армии (призыв 1876 года), он, навсегда освободившись от службы, получил право селиться за чертой еврейской оседлости и заниматься любым ремеслом. С ним приехали жена, дочь и сын.

Давид Клионский оказался расторопным: через несколько лет зарегистрировался в ремесленной управе мастером слесарно-медного производства и не замедлил завести положенную ему по закону мастерскую на Старо-Павшинской улице (теперь ул. Мосина), где и поселился с семьёй. Об этом тут же, 4 декабря 1901, рапортует пристав 2-й части г. Тулы полицеймейстеру, что «борисовский мещанин Давид Берков Клионский имеет самоварное заведение при 15–16 человеках рабочих; ни машин, ни станков у него не имеется; есть три горна для лужения самоваров, несколько тисков да два ручных колеса для вращения болванки, на которой обтачиваются самовары; <…> все самоварные части покупаются Клионским в готовом виде, так что в его заведении производится только сборка самоваров;<…> при таких условиях размер выработки самоваров может достигнуть фабричного выпуска изд., к чему и стремится еврей Клионский, который в настоящее время лично никаким ремеслом не занимается, а изображает из себя вполне фабриканта – заведуя покупкою и продажею самоваров и расчётом рабочих. Фабричного знака он (нрзб.) очевидно с целью большего сбыта самоваров самого последнего свойства по высокой цене. Самовар вырабатывается не мастером, а целым рядом мастеров: токарями, лудильщиками, литухами, наводильщиками и т. д.; ни один еврей, по отзыву сведущих лиц, всего мастерства знать не может;<…> в г. Туле много больших самоварных фабрик, не имеющих в настоящее время надлежащего сбыта их ввиду, может быть, производства евреями такого сорта самоваров, которыми не только вводятся в заблуждение покупатели, но делается, пожалуй, подрыв этой фабричной промышленности. Пристав (нрзб.)».

Удивительный документ! Предприимчивый еврей, опережая время, предпринял попытку разделения труда, чтобы увеличить производительность труда (ручного! у него, как отмечено, не было машин) и конкурировать с фабричными самоварами, имеющими клеймо. Как еврей он не имел права вообще производить самовары, как явствует из документа, не то что клеймо иметь. Но самовары пользовались спросом! Если бы они были непотребного качества, как о том доносит пристав, вряд ли почти восемь лет (!) Клионскому удавалось бы заниматься самоварным производством.

По сути дела, его фабрика была подпольной, поэтому в дело вмешивается полицеймейстер г. Тулы, который посылает 13 декабря 1901 запрос в городскую ремесленную управу: «Прошу ремесленную управу в непродолжительном времени уведомить меня, по какому именно цеху числится записанным по книгам управы и каким именно ремеслом занимается борисовский мещанин Давид Берков Клионский, живущ. по Старо-Павшинской ул. в д. Аникеева».

Видимо, дело Клионского было настолько серьёзным, что не терпело отлагательства, и ремесленная управа уже на следующий день, 14 декабря 1901, отправляет ответ полицеймейстеру г. Тулы за № 738: «На отношение от 13 сего декабря за № 1857 Тульская ремесленная управа имеет честь уведомить Ваше высокоблагородие, что борисовский мещанин Давид Берков Клионский значится записанным по книгам серебренного цеха 7 мая 1901 года под № 69, коему и выдано дозволение на самоварное мастерство под № 69. Ремесленный голова Жарков».

Вызывает недоумение дозволение, выданное «по серебряному цеху» и разрешающее заниматься самоварным производством (Клионский в еврейском листке записал себя слесарем). Собственно, этим он и воспользовался и в последующих документах указывал именно это дозволение и доказывал, что он не бездельничает, а занимается самоварным производством. Он даже «осмелился» написать прошение губернатору о получении товарного знака! Такая дерзость со стороны обычного еврея-ремесленника оскорбила городские и губернские власти.

К сожалению, первого прошения о товарном знаке в документах нет, зато есть рапорт тульскому губернатору от 1 февраля 1902 городского полицеймейстера по поводу этого прошения: «Во исполнение предписания Вашего превосходительства от 12-го ноября за № 7005, представляя обратно отношение отдела про-мышленности министерства финансов за № 14418 и прошение, с одним приложением, борисовского мещанина Давида Клионского, ходатайствующего об утверждении товарного знака для самоваров, вырабатываемых на фабрике его, имею честь донести, что проситель Клионский, как оказалось по доставленным мне приставом 2-й части сведениям, имеет в гор. Туле на Старо-Павшинской улице, в доме Аникеева, самоварное заведение, в котором ни машин, ни станков нет, а имеется только лишь три горна для лужения самоваров, несколько тисков и два ручных колеса для вращения болванки, на коей обтачиваются самовары; чем занимаются у него до 16-ти человек рабочих, сам же Клионский, которому Тульской ремесленной управой выдано дозволение за № 69 на самоварное мастерство, никаким ремеслом не занимается, а наблюдает за правильностию работ и рабочими в своём заведении. При означенных условиях выпуск самоваров из заведения Клионского может достигнуть больших фабричных размеров, к чему и стремится проситель, ходатайствуя об утверждении товарного знака, предполагая очевидно выпускать самовары по более высокой цене».

Скорее всего, в 1902 с товарным знаком у Клионского ничего не получилось, да и с фабрикой тоже. Возможно, её запретили и разогнали, так как следующий документ уже относится к 1910 году, когда Клионский, живя в родном Борисове, желает вернуться в Тулу, чтобы заняться снова любимым делом: самоварным производством, и посылает «В Тульское городское полицейское управление» прошение: «Представляю при сем паспортную книжку за № 1637, свидетельство Борисовского полицейского управления от 31 октября 1910 года за № 311, ремесленное свидетельство Гадячского ремесленно-го управления от 14 декабря 1900 года за № 100, разрешительный билет Тульского городского полицейского управления от 3-го мая 1901 года за № 104, дозволение Тульской ремесленной управы от 24-го сентября 1907 года за № 147, причем имею честь присовокупить, что с 1901 года по 8 марта 1908 года я производил в городе Туле самоварно-слесарное ремесло; с 8-го марта 1908 года я проживал в городе Борисове, ныне же, желая заниматься слесарным ремеслом, имею честь покорнейше просить Тульское городское полицейское управление разрешить мне проживать и заниматься слесарным ремеслом в городе Туле. Давид Берков Клионский. Декабря 5-го дня 1910 года».

Вскоре из Тульского губернского правления пришёл ответ сразу на два вопроса: о разрешении жить в Туле и о разрешении иметь самоварное заведение. Документ имеет гриф его императорского величества, разрешивший еврею Клионскому «жительство в гор. Туле в качестве ремесленника слесарного ремесла, при непременном условии занятия своим ремеслом и с тем, чтобы он, Клионский, не держал подмастерьев и учеников, каковых могут иметь <…> только цеховые мастера». При этом предписывалось уничтожить его дозволение как «выданное неправильно и недействительное», так как ему, Клионскому, «испытание в знании ремесла не производилось». Таким образом, он «исключался из числа цеховых мастеров слесарного ремесла» и должен быть записан в цех простых ремесленников. «Об исполнении же сего донести правле-нию <…> с роспиской Клионского в объявлении ему изложенного февраля 11 дня 1911 года. Старший советник (нрзб.)».

Клионский никакого разрешения на занятие самоварным производством не получил. Хуже того, его «понизили» до подмастерья, без права иметь свою мастерскую с вывеской и рабочих. Остаться же на жительство в Туле можно было лишь выполнив эти условия и зарегистрироваться в ремесленном управлении в качестве простого ремесленника. Основанием такого жёсткого распоряжения, как видно, послужило отсутствие в удостоверении, выданном Гадячской ремесленной управой, отметки о сдаче положенного экзамена на мастерство.

13 сентября 1913 в Тульское городское полицейское управление пришло письмо из Тульской ремесленной управы за № 1998 за подписью ремесленного головы Грязнова, где сообщалось, что нек-то Клионский исключён из цеха временных ремесленников города Тулы «за незанятие своим ремеслом и за выездом из города Тулы». Где эти два года находился Клионский, неизвестно. Об этом можно лишь догадываться, прочитав следующее. К письму приложена выписка из протокола дознания от 11 сентября 1913 года. Выяснилось, что «еврей борисовский мещанин Минской губернии Давид Берков Клионский, выбравший свидетельство на звание ремесленника на медно-слесарное заведение 24 апреля 1913 года за № 68–16, по адресу в городе Туле, во 2-й части по Старо-Павшинской улице в доме Барановской, и по проверке им ремесловых заведений оказалось, что Клионский в доме Барановской никакого заведения не имеет, что удостоверено свидетелями Авдеевым и Закатовым, и по домовой книге значится, что Клионский выбыл на родину 1-го августа 1913 года».

Ремесленная управа постановила исключить Клионского из ремесленников «за незанятием своим медно-слесарным ремеслом и за выездом его из города Тулы». А приставу 2-й части городское по-лицейское управление дало указание следить за выездом Клионского и донести в управление, куда он выбыл. Однако не так-то просто было выгнать его из Тулы, лишив работы. Из другого дела, относящемуся уже к 1915 году, узнаём, что Клионский не сдался и что теперь он предстал перед ремесленным управлением опытным мыловаром.

Впервые имя Клионского именно как мыловара мелькнуло в документах ещё 1890 года, в связи с устройством купцом М. И. Зафреном мыловаренного завода на Миллионной улице (совр. Октябрь-ская). На одном из заседаний городской думы санитарный врач г. Тулы Н. А. Лебедев доложил о состоянии мыловаренного завода, подробно описав его устройство и способ приготовления мыла со слов мыловара Д. Б. Клионского, который назвался арендатором завода. Кроме него, был ещё один рабочий. Санитарный врач благоприятно отозвался о состоянии завода и заверил депутатов в чистоте и надёжности этого предприятия. И вот, спустя 25 лет, Клионский снова захотел стать мыловаром и открыть своё заведение.

Достаточно пространно он доказывает свою состоятельность как мыловара в упомянутом прошении. «Борисовского мещанина Давида Беркова Клионского, живущего в г. Туле по Старо-Павшинской улице в д. № 5, ПРОШЕНИЕ. Представляя при сем свои документы, а именно: пятилетнюю паспортную книжку, выданную Борисовским городским общественным управлением 7 апреля 1915 года, свидетельство о несуди-мости, выданное из Оршанского уездного полицейского управления 11 апреля 1915 года и удостоверение, выданное могилёвским меща-нином Михелем Мордуховым Гуревичем в том, что я работал у него на мыловаренном заводе в г. Орше в качестве мастера мыловара с 25 апреля 1908 года до 20 ноября 1910 года и с 10 августа 1913 года по 7 декабря 1914 года, засвидетельствованное оршанским нотариусом Бритовым <…> что я, Клионский, находился на этом заводе в качестве мыловара, – прошу полицейское управление разрешить мне жительство в г. Туле в качестве мастера мылова-ренного ремесла и выдать установленный для сего билет. Апреля 29 дня 1915 года. Давид Клионский».

30 апреля 1915 тульское полицейское управление рассмотрело прошение Клионского и издало постановление, перечислив в нём все представленные им документы и обоснования: «…еврею Клионскому <…> разрешить проживать в г. Туле в качестве мастера мыловаренного ремесла при непременном условии занятия своим ремеслом, о чем дать знать приставу 2-й части г. Тулы для сведе-ния. И. д. полицеймейстера Толпыго». Так закончилась невероятная история Давида Клионского, который, борясь за собственное существование, то становился мыловаром, то открывал самоварное производство (и небезуспешно, если в ремесленном управлении он записывался как мастер медно-слесарного производства), то был вынужден снова переквалифицироваться в мыловары. К сожалению, архивные документы не могут полностью осветить его биографию и все его злоключения (например, ничего не известно о его семье, о подробностях его переезда из города в город). Последняя дата «встречи» с ним – это вторая половина 1915 года.

Нелегко приходилось евреям, которые действительно обладали каким-либо мастерством, а ещё, как говорят, коммерческой жилкой, доказывая городским властям, ремесленной управе, даже приставу, что они тоже имеют право заниматься делом, для того чтобы иметь хоть какой-то доход. А занятие «своим мастерством» было условием проживания за чертой оседлости, в центральных губер-ниях, в том числе и в Туле.

Так и чувствуется из документов, что чиновники, от кого зависели приезжие евреи, выбравшие (согласно закону) место проживания после службы в царской армии, старались доказать, что те ни к чему не способны, видимо, по пословице «каждый сверчок знай свой шесток».

Т. В. Майорова, кандидат педагогических наук, член комиссии по историческому наследию и топонимии при администрации г. Тулы