Евфросиния Колюпановская (в миру — Евдокия Григорьевна Вяземская; ок. 1758 — 3 июля 1855, село Колюпаново Алексинского уезда Тульской губернии) — православная подвижница. Княжна из рода Вяземских, фрейлина императрицы Екатерины II. Желая посвятить себя Богу, тайно оставила двор, инсценировав свою смерть, и стала юродивой.


16 июля (3 июля по ст. ст.) 1855 года в селе Колюпанове Алексинского уезда Тульской губернии, в доме помещицы Натальи Алексеевны Протопоповой скончалась «неизвестная старица, блаженная Евфросиния Григорьевна». 

Блаженная старица, отказавшись от мира, тщательно скрывала своё происхождение, но об обстоятельствах из своей жизни сама она случайно упоминала в разговорах с людьми. Так, однажды в Колюпаново приехала из Петербурга её давняя знакомая и 1 марта поздравила ее с днем Ангела. Старица поцеловала ее ласково, но внушительно и строго заметила при этом: «Когда знаешь, так молчи!» 

По окончании Смольного института Евдокия Вяземская, происходившая из знатного рода, была фрейлиной при дворе императрицы Екатерины II. Три фрейлины договорились одновременно оставить мир и провести остальную жизнь в подвигах ради Христа. Они оставили свои платья на берегу большого глубокого пруда, чтобы убедить всех, что они утонули, купаясь. Евдокия вместе с Марфой Яковлевной Сониной и девицей Соломией переоделись в костюмы крестьянок и отправляются странствовать, добровольно приняв вольную нищету и юродство, которое святыми отцами Церкви признается за самое высокое подвижничество. 

За время этого странствования старица побывала в нескольких монастырях, где несла разного рода послушания. В монастыре преподобного Феодосия Тотемского, Вологодской губернии она жила на скотном дворе и доила коров, в другом была в просфорне. Так в труде и лишениях и неустанной борьбе со слабостями человеческой природы проводила она годы. Готовая вступить на молитвенный подвиг, Евдокия пришла в Москву к митрополиту Платону, просила помочь укрыться от мира под покровом неизвестности. Мудрый архипастырь, убедившись в твердости её решения, отправляет ее в женский Серпуховской Владычний монастырь к игумений Дионисии (1806- 1815 г.) с собственноручным письмом и напутствованным благословением. В документе, предназначенном настоятельнице, она значилась дочерью сенатора. 

Так, под вымышленным именем «дуры Евфросинии» старица начала свой великий подвиг юродства Христа ради, который продолжала до самой блаженной кончины своей. Юродство во Христе - это особый, высший вид христианского подвижничества. Юродивые Христа ради отрекались от обычного употребления разума, добровольно принимая на себя вид безумного человека, не знающего ни приличия, ни чувства стыда. При всей трудности, подвиг юродства требовал от святых подвижников и высокой мудрости, чтобы бесславие свое обращать во славу Божию и в назидание ближним. Христа ради юродивый на самом деле не безумен; он находится в совершенно здравом уме. Он выглядит, как безумный. Казаться безумным – его свободный выбор. Каждый его поступок подчинен высшему смыслу, все его существование подчинено высшему служению, исполнению своего предназначения – явить миру его болезни безумной нетерпимости и тлетворного неверия.  

Поселившись сначала в самом монастыре в особой уединенной келлии, блаженная старица была вынуждена покинуть монастырь и поселиться в тесной избушке за монастырской оградой. Здесь каждый предмет ее жизненного обихода составлял часть ее тяжелого добровольного креста. В своей хижине старица держала двух кошек и трех собак — Милку, Барбоску и Розку; здесь же помещались куры, индейки, а по ночам прилетал сюда и ворон, которого матушка кормила. Этот ворон послужил ей. Однажды у нее в келлии случился пожар: кто-то из озорников в открытое окно бросил пук соломы с огнем, и келлия загорелась. Старица так обожглась, что шесть недель после этого лежала без движения; один ворон не оставлял ее: он приносил ей пищу и питие и влагал ей в уста. 

Свою убогую келлию юродивая никогда не чистила. Пол был завален остатками пищи животных, которые здесь же, в келлии, и кормились в особом, стоявшем на полу, корытце. Когда наступало время кормить животных, блаженная подходила к корытцу и стучала по нему палкой. Тогда ее любимые кошечки и собачки, слыша знакомый звук и отлично его понимая, в одну минуту собирались около корытца, и старица кормила их, ласково приговаривая: «Кушайте, кушайте, дорогие мои!» Воздух в келлии был страшно тяжелый. Обыкновенному человеку было трудно дышать в этом помещении, которое, кстати сказать, в жару топилось, а зимой почти нет. Как-то часто наезжавшая к старице из Москвы игумения Евгения Озерова сказала ей: «Матушка, зачем Вы держите животных? Такой ужасный воздух!» На это блаженная с улыбкой ответила: «Это мне заменяет духи, которые я так много употребляла при дворе». 

Митрополит Филарет (Дроздов) неоднократно посещал Серпуховской Владычний монастырь и всегда с большим вниманием и уважением относился к юродивой. Старица обыкновенно встречала архипастыря вне монастырской ограды, и когда принимала от него благословение, благоговейно целовала его руку, а святитель в свою очередь лобызал руку старицы. Затем, находясь в монастыре, он много времени проводил в беседе с подвижницей, то прогуливаясь с ней по монастырю, то навещая ее в убогой келлии. При отъезде святителя из монастыря, старица провожала его за святые ворота и здесь принимала от него прощальное благословение. 

Слава о ее подвигах привлекала к ней множество посетителей и посетительниц. Многие издалека приходили и приезжали навестить великую подвижницу, и она никого не отпускала без слова назидания, часто обнаруживая при этом удивительный дар прозорливости. В сороковых годах XIX столетия в склоне оврага на месте своих уединенных подвигов блаженная собственными руками ископала небольшой колодезь, и когда больные обращались к ней за помощью, она часто говорила им: «Берите воду из моего колодезя и будете здоровы». Больные с верой почерпали воду из «матушкина колодца», как называли его тогда и называют теперь окрестные жители, и действительно получали исцеление или облегчение своих недугов. 

Старица исполнена была благих дел и долгих дней. За три недели до своей праведной кончины в воскресенье во время обедни матушка вышла на крыльцо, которое было напротив церкви и вдруг изумительным громким голосом позвала к себе няню, которая за ней ухаживала: «Няня, ты ничего не видишь? Посмотри, вон два ангела в белых одеждах вышли из церкви и зовут меня к себе: «Евфросиньюшка, пора тебе к нам!» Такие видения были ей три воскресения подряд – в одно и то же время, а в четвертое после литургии и принятия Святых Христовых Тайн, старица отошла ко Господу тихо и безболезненно, скрестив на груди свои исхудалые руки. Лицо усопшей праведницы сияло небесным блаженством. Едва она испустила последний вздох, как несказанное благоухание разлилось по всей её комнате. Так тихо и безмятежно предала она свою праведную душу в руки Божии 3 июла 1855 года, в день святого блаженного Иоанна, Христа ради юродивого московского чудотворца, в 3 часу пополудни. 

Не плачем сопровождаем смерть святых, - говорит святитель Василий Великий, - но в восторженных ликованиях веселимся при гробах их, потому что смерть для праведных – отшествие их к лучшей жизни. Так было и здесь: каждый сознательно чувствовал, что хоть старица и умерла, хоть и отошла к Отцу Небесному, но не унесла с собою любви к живым; хоть она и преставилась телом, но духом осталась на земле с пристными ей. Стой, смотри и поучайся! – безмолвно говорило окружающим бездыханное тело блаженной старицы Евфросинии… Не ищи же услаждения зрению и слуху, - завтра око смежится и ухо перестанет слышать… Не давай воли рукам и ногам, - завтра свяжет их рука смерти и тебя самого прикует к одру, с которого уже не встанешь… Не желай пышных нарядов и светлых жилищ – завтра вот в какой приготовят тебе дом… Не желай наград и отличий, - они поместятся на время лишь около гроба твоего , как бы посмеиваясь твоему тщеславию. Не привязывайся к земле и ко всему земному, - завтра коса смерти порешит все эти узы и против воли и желания твоего пойдешь в дальнюю страну иного мира, где все иное и не напомнит тебе ничем твоих богатств и сокровищ. Бодрствуй и спеши перенестись туда заблаговременно мыслью и сердцем, чтобы в тот час, когда введут тебя в эту область, не оказаться тебе там словно в чужом месте, незнакомым с тамошними порядками… 

Согласно завещанию старицы, тело её облачено было в монашеское одеяние и положено в простой гроб, а в руки был вложен кипарисный крест и четки. Погребение было торжественное. Литургию совершали три священника, а отпевание совершали шесть священников. 7 июля было её погребение. По благословению бывшего преосвященного епископа Тульского Дмитрия, похоронили её тело в приделе Казанского храма, в трапезной с южной стороны под полом. 

Старица Евфросиния при жизни своей неоднократно предрекала, что в Колюпаново, на месте её подвигов, будет воздвигнута иноческая обитель для желающих посвятить себя на служение Господу.


Евфросиния Колюпановская (1758 или 1759 – 3/15 июля 1855, с. Колюпаново Алексинского уезда Тульской губернии), блаженная старица, местночтимая святая «Восприяв в себя Христа» ДЛЯ верующих нет вопроса, почему фрейлина Екатерины II оставила блестящий царский двор: на все воля Божия. Атеисты же, ищущие «на все» земные причины, так и не докопались до аргументированного объяснения этого решения, и за давностью лет вряд ли уже докопаются… Но есть данность: благополучная княжна Евдокия Григорьевна Вяземская, происходившая из младшей ветви этого рода, окончившая Смольный институт благородных девиц в его первом выпуске, чтица и собеседница императрицы, решительно и бесповоротно отказалась от благ мирских. Вместе с двумя подружками–фрейлинами она воспользовалась пребыванием двора в Царском селе и инсценировала гибель в воде, оставив платье на берегу пруда. Переодевшись в рубище, девушки отправились странствовать. Через несколько лет Марфа объявилась в Суздальском Ризоположенском монастыре, Соломия – в Москве, а Евдокия вернулась в первопрестольную для встречи с митрополитом Платоном только в 1806 году. Есть версия, что Евдокию нашли-таки и вернули во дворец, и Екатерина II долго беседовала с княжной, но та твердо стояла на своем: хочу посвятить себя служению Богу. И настояла. Около десяти лет она провела в скитаниях по северным обителям, где, борясь с искушениями, несла разного рода послушания, выполняя черную работу. В монастыре преподобного Феодосия Тотемского на Вологодчине, например, жила на скотном дворе и доила коров. К митрополиту Евдокия пришла с просьбой помочь укрыться от преследований мира под покровом всегдашней неизвестности. Платон, благословив ее на подвиг юродства Христа ради, направил бывшую фрейлину под вымышленным именем Евфросинии в серпуховской Владычный монастырь. Евфросиния поселилась в убогой избушке за монастырской стеной. Жила в уединении, подвергая суровым лишениям тело. Под власяницей носила вериги (цепи), летом и зимой ходила босой, лишь в жестокие морозы надевала тулуп, стриглась почти наголо, спала на голом полу. В келье, которую старица никогда не убирала, с нею жили кошки и собаки, куры и индейки, а по ночам прилетал ворон – Евфросиния кормила его кашей изо рта. Юродивую многие боялись и недолюбливали. Однажды в раскрытое окошко кто-то бросил пук зажженной соломы, в келье начался пожар. Борясь с огнем, старица получила сильные ожоги и шесть недель пролежала, забытая и брошенная всеми – только ворон прилетал, принося ей пищу и питье. Воздух в келье, топившейся летом и лишь изредка – зимой, из-за животных был очень тяжелый, на что посетовала как-то игуменья Евгения Озерова, часто наезжавшая к Евфросинии из Москвы. «Это мне заменяет духи, которые я так много употребляла при дворе», – ответила старица. Животных она очень любила, а те отвечали взаимностью: стоило ей только показаться из дверей, как на голове и плечах у нее уже сидели голуби, стая ворон и галок неотступно вилась над нею, а кошки, собака и петух были постоянными спутниками. Блаженная пребывала в постоянной молитве, но в церковь ходила не всегда – в раннюю обедню молилась в своей келье, никого в это время не впуская. Ночью обычно с пением ходила вокруг монастыря, в день Благоволения купалась в иордани (проруби), а в дни принятия Святых Тайн высылала из кельи животных и оставалась в ней одна. «Восприяв в себя самого Христа, она считала необходимым пребывать в совершенной чистоте, – отмечается в ее жизнеописании. – Пищи подвижница употребляла всегда очень мало, может быть несколько золотников в сутки. И все приносимые ей блюда она отдавала своим четвероногим и пернатым друзьям, а сама довольствовалась тем, что оставалось от них». В монастырском бору старица собирала грибы, цветы и травы, которые потом раздавала обращавшимся за помощью больным, приговаривая: «Пейте, будете здоровы» – и больные «по вере своей получали облегчение или полное исцеление от недугов». Она никого не отпускала без слова назидания, часто обнаруживая при этом удивительный дар прорицания. «Но не суждено было блаженной старице Евфросинии окончить путь своей подвижнической жизни в Серпухове. По наветам исконного врага рода человеческого зависть и злоба людская воздвигли гонение на смиренную подвижницу, и она, подчиняясь гонителям, в начале 40-х годов XIX века была вынуждена покинуть Серпухов, где протекло около тридцати лет ее подвижнической жизни». Так начался колюпановский период жизни Евфросинии, о котором известно в значительно больше подробностях благодаря духовнику старицы отцу Павлу Просперову, тщательно записывавшему все, что ее касалось. Не в пример другим подобным жизнеописанием эти записки конкретно называют фамилии и имена жителей Тульской губернии, которым Евфросиния помогла так или иначе. Часто бывала она на Мышеге верстах в пяти от Колюпанова, где пользовавшийся особенной любовью старицы управляющий чугунолитейным заводом Алексей Цемш построил для нее уединенную келью. Однажды в его доме блаженная «подошла к окну и, смотря на церковь, начала со слезами молиться. Семейные Алексея Ивановича участливо спросили: «О чем вы так горько плачете, матушка?» На это старица сокрушенно ответила: «Как не плакать? Молитесь и вы со слезами, да помилует Господь Бог Россию, ведь на Россию идет турка, англичанин, идет и француз». И действительно, через несколько лет началась осада Севастополя. А в мае месяце 1855 года «крестьянин Мышегского завода Стефан Онисимов и с ним несколько человек товарищей работали в саду. Случилось в это время проходить по саду блаженной старице Евфросинии. Рабочие, увидев ее, стали смеяться над ней. Тогда старица, обернувшись в их сторону, плюнула и проговорила: «Дураки, все вы будете солдатами». Это еще больше усилило насмешки рабочих: «Какие мы солдаты, когда нам каждому уже около 47 - 53 лет? – кричали они ей вслед. – В солдаты идут люди не в наших летах!» Но в июне следующего года по распоряжению правительства был произведен набор ополченцев, в который попали как сам Стефан Онисимов, так и все его товарищи, за год перед тем так безрассудно смеявшиеся над старицей». А вот еще пример: «В деревне Свинка, прихода села Колюпанова, у г-на Маслова жил управляющей со своим семейством. Жена его была женщина во всем опытная и к тому же обладавшая добрым сердцем: она всем старалась делать только одно хорошее. Однажды матушка Евфросиния приехала к ней ночевать в то время, как сам управляющий был в отлучке по делам службы. Старице отвели отдельную комнату. В 12 часов ночи блаженная вдруг закричала: «Батюшки! Двенадцать волков напали!» Жена управляющего, думая, что матушка бредит, стала ее будить, но та ничего ей не ответила, как будто, не слышала. В час ночи приехал управляющий. Жена отперла ему дверь, да так и ахнула: «Что с тобой? На тебе лица нет!» – муж был бледен, как полотно. «Будешь бледен, – сказала старица, выглянув из своей комнаты, – на него двенадцать волков напали!» И правда, управляющий рассказал, что в дороге на него напали волки, «некоторые из них даже вскочили к нему в сани. Свое спасение от грозившей ему ужасной смерти он приписывал исключительно благодатному действию молитв старицы-подвижницы, матушки Евфросинии». Также силен был ее дар целительства. В1848 году по губернии свирепствовала холера, ежедневно унося множество жертв, а в приходе села Колюпанова благодаря молитвам блаженной старицы Евфросинии даже общая смертность была, как свидетельствуют хранящиеся в церковном архиве метрические книги, меньше предыдущих и последующих лет. «Пришла ко мне матушка Евфросиния и легла на диван, приказала мне снять с нее ботинки, что я охотно исполнил, – рассказывал о. Просперов. – Полежав на диване некоторое время она собралась идти, я предложил ей свой услуги обуть ее, на что матушка ответила: «Возьми себе мою обувь, да смотри, береги ее», – а сама пошла босая. Спустя несколько времени после этого жена моя заболевает водянкой, страшно пухнет, особенно ноги; мы не можем придумать, во что обуть ее. Вдруг мне приходит в голову мысль на ночь обуть ее в матушкины ботинки! И что же!? К утру следующего дня опухоль значительно уменьшилась, а еще через день совершенно исчезла – жена стала совершенно здоровой и болезнь эта у нее более не повторялась». Помогала блаженная и в родах. Помещица Наталья Адриановна Корелова однажды «трое суток мучилась родами. Приглашенные врач и акушерка решили сделать операцию. Соглашаясь на операцию, Корелова изъявила желание сначала исповедаться и приобщиться Св. Тайн. Был приглашен священник. Между тем больная несколько раз посылала за матушкой Евфросинией, но ее нигде не могли найти. Вдруг к общему удивлению старица сама приезжает и, входя к больной, говорит: «Что у тебя за народ? Или свадьба какая?» Затем, выслав всех из спальни, блаженная начала растирать бока и спину больной деревянным маслом. Покончив с этим, старица проговорила: «Ну, Христос с тобой! Поздравляю тебя с дочкой! Ударят в колокол, и ты родишь». Матушка была на отходе ранней обедни, а как только начался благовест к поздней, Корелова разрешилась от бремени рождением дочери Анны». Уже в глубокой старости, когда ей было около ста лет, Ефросиния сама выкопала чудодейственный источник, приговаривая: «Пейте мою воду, и будете здоровы». Он и сейчас пользуется славой целительного, недужные и страждущие едут к нему со всей Центральной России. «Сильно болея горлом, живя одна в построенной из конюшни избушке, зимой, я мучилась острой болью и решила утром идти три километра – в больницу. Я молилась блаженной – и внезапно ощутила, что боль сразу прошла. И спал жар. Будь это от прорвавшегося нарыва в горле, был бы гной, но горло было чисто, я была здорова. Это было первое чудо в моей жизни от блаженной Евфросинии», – вспоминала Анастасия Цветаева, сестра известной поэтессы Марины Цветаевой. Узнав о Евфросинии Колюпановской в сибирской ссылке, она переписала ее житие и нарисовала портрет старицы, которому молилась. И Вера принесла исцеление… В 1929 году богоборческая власть разрушила колюпановский храм до основания, была утеряна и могила старицы. В 1988 году старица Евфросиния была причислена к лику тульских святых. А в 90-х годах прошлого века последнее пристанище блаженной отыскалось, когда в селе началось восстановление храма и была основана Свято-Казанская женская обитель. По свидетельству игуменьи монастыря, монашеское имя которой в знак преемственности также Евфросиния, в самый трудный момент хлопот об организации обители на могильной плите старицы прорисовался ее образ – именно в таком виде, в каком нетленные останки блаженной запечатлели, когда их переносили в раку у алтаря возрожденного из небытия храма. Этот отпечаток продержался на плите полгода, пока не завершилась бумажная волокита с оформлением монастыря. «Матушка поддержала обитель в решающие минуты и ушла молиться о невестах Христовых на небеса», – говорят монахини… Валерий РУДЕНКО