Всеволод Саввич Мамонтов (1870 – 1951), первый начальник тульской городской милиции (1917 – 1918)

«Сын капиталиста»

«Он неизменно начинал свою экскурсию с милой шутки, что в эту усадьбу приехал в первый раз еще в утробе матери, то есть в 1870 г., в год приобретения этой усадьбы Мамонтовым, сразу же устанавливая этим самые короткие отношения со своими слушателями, которые, затая дыхание, слушали его рассказы о том, как он играл в абрамцевских аллеях в чехарду с Серовым или в городки с Репиным», – вспоминал о Всеволоде Саввиче организатор и первый директор музея «Абрамцево» Николай Пахомов.

Абрамцевский (Мамонтовский) художественный кружок вошел в историю отечественного искусства. В 1878–1893 годах художники, певцы, музыканты собирались летом в подмосковном имении Мамонтова Абрамцеве близ Сергиева Посада. Приезжали сюда Поленов и Васнецов, Репин и Антокольский, Серов, Станиславский, теоретики искусства и многие другие представители не творческих профессий – инженеры, преподаватели, общественные деятели, друзья и родственники Мамонтовых. В этом блестящем обществе Всеволод проводил летние месяцы, сначала будучи московским гимназистом, потом студентом университета. Он был одарен тонким музыкальным слухом, дружил с Шаляпиным, наизусть знал крупные произведения Римского-Корсакова, Гуно, Верди, Россини, но больше всего любил «Снегурочку» и всегда насвистывал любимые мелодии, отправляясь поохотиться на тетеревов или уток в заросшей пойме Вори.

Увлечение охотой переросло в страсть позже, когда Всеволод Саввич женился на первой красавице Москвы и Санкт-Петербурга тульской дворянке Елене Свербеевой. Ей принадлежала часть имения «Головинка», совладельцем которого был Михаил Сухотин – зять Толстого, неизменный товарищ Льва Николаевича по походам с ружьецом и поклонник псовой охоты. «Заразившись» от него этим делом, Мамонтов вместе с несколькими родственниками и друзьями завел здесь, в четырех десятках километров от Спасского-Лутовиново, на землях Новосильского уезда Тульской губернии, комплексную псовую охоту из десятка свор и стаи гончих.

«Статный дородный охотник в полосатом пиджаке для верховой езды и в настоящих английских бриджах, с тоненьким стэком в руке. У него карие доброжелательные глаза, крупный нос, черные, как смоль, усики и такая же бородка «буланжэ», волос на голове уже почти нет, – пишет автор книги «Погружение во тьму» Олег Волков, ставший впоследствии мужем одной из дочерей Всеволода Саввича. – Это Всеволод Саввич Мамонтов, или «Вока», как зовут многочисленные приятели и друзья этого общительного и уже хорошо известного борзятника, горячего и дельного любителя псовой охоты. Он еще молод – сейчас, в начале 90-х годов, ему немного за 30 лет, но его уже стали знать на садках в Мценске и Москве, на охотничьих выставках в Киеве и Петербурге; да и в охотничьих журналах почитывают горячо написанные статьи и заметки за подписью «Аков», только не все знают, что это анаграмма от уменьшительного «Вока».

Даже превратившись после разорения отца-миллионера в скромного страхового агента, Вока до самой революции держал псовую охоту, а его борзых знатоки числили среди лучших в России. Как помещик, Всеволод Саввич занимался, конечно, и земскими делами, но они были для него отнюдь не на главном месте. И вот такого человека после февральской революции назначают начальником Тульской милиции! Объяснить это можно разве что только неразберихой того времени да охотничьими и семейными связями, которые и в тех условиях имели немалое значение. На этом посту Мамонтов подвигов не совершил, но продержался около года, пока молодая советская власть не взялась основательно за чистку силовых структур от классово чуждых элементов.

Тогда сосед по имению Яков Иванович Бутович (селекционер-коннозаводчик, создатель единственного в России частного музея лошади в Прилепах и его директор после революции) «сосватал» Мамонтова Наркомзему. Всеволод Саввич на несколько лет стал управляющим Тульской государственной конюшни. И, конечно, по-прежнему оставался собачником: судил на Всесоюзной выставке в Москве в 1925 году, а с середины 1930-х годов уже не бывало выставки без его участия. Он неизменно оказывался среди организаторов или судей полевых испытаний, преподавал на курсах собаководов и в школах для подготовки проводников служебных собак. Его основной заслугой перед советским собаководством небезосновательно считают создание Московской испытательной станции гончих, первой в стране. В Великую Отечественную войну Мамонтов работал на специальных армейских кинологических курсах.

Тем не менее, Всеволод Саввич так и не стал своим для советской власти, да и она относилась к нему с недоверием. В 1930-х годах его дважды арестовывали и отпускали, после войны оказался без работы. «Жить негде, отовсюду гонят, говорят: сын капиталиста», – рассказывал он Николаю Пахомову, с которым его связывала многолетняя охотничья дружба. Приводя слова друга, Николай Павлович вздыхал: «Какой умный человек и сколько хорошего он мог бы сделать для России! Ан нет, не давали, так вот на старости лет и пришел в Абрамцево. Водил экскурсии, рассказывал о прошлой жизни. Короче, был живой экспонат. Так и доживал он в Абрамцеве».

Валерий РУДЕНКО