Поиск по сайту 
Корней Иванович Алексеев (1886, с. Першино Алексинского уезда Тульской губернии – ?), полный Георгиевский кавалер
Человек, перед которым стал во фрунт великий князь
На мраморные плиты Георгиевского зала московского Кремля золотом занесены имена полных Георгиевских кавалеров всех войн, кроме Первой мировой – увековечить их память помешала революция. А в советские годы помнить о той войне и ее героях было как-то не принято…
В августе четырнадцатого 71-й Белевский пехотный полк, встретивший войну на западной границе, в Варшавском военном округе, двинулся в составе 14-го корпуса от Люблина на Перемышль. Целью маневра было отрезать австро-венгерскую армию от Кракова, однако это не удалось. Потерпев кровавое поражение под Красником, русские войска начали отход назад, к Люблину.
В двадцатых числах августа бои были особенно жестоки. В одном из них унтер-офицер Алексеев проявил «личную храбрость и неустрашимость при отбитии захваченных неприятелем пулеметов», за что был удостоен георгиевского креста. Благодаря мужеству тысяч таких вот алексеевых тогда, в августе, удалось не только остановить наступающего противника, но и отбросить его.
Глубокой осенью Ставка верховного главнокомандующего спустила на фронт директиву о глубоком вторжении в Германию. Близ Вислы русская армия выбила противника из Скавронского массива и взяла более трех тысяч пленных. В этих боях опять отличился, заслужив второго «георгия», Корней Алексеев – и опять при спасении пулемета, по тому времени очень ценного оружия.
Две высокие награды за пять месяцев войны – высокий воинский урожай. Правда, и сын пекаря при псарне великого князя Николая Николаевича в селе Першино Алексинского уезда был отнюдь не зеленым новобранцем. На действительную службу Корней Иванович попал в 1907 году уже человеком семейным, с детьми. Остался в армии на сверхсрочную.
К началу войны ему исполнилось 28 лет – юношеская горячность в нем успела смениться трезвой расчетливостью, основанной на житейском опыте и хорошей унтер-офицерской подготовке. Подтверждением тому – еще два «георгия», заслуженные на следующий год: в мае 1915-го – за то, что первым бросился в штыковую атаку, в июне – после гибели командира роты принял командование и отбил атаку врага.
Положенный полному георгиевскому кавалеру отпуск Алексеев проводил в Першино. Туда же, в Першино, как раз приехал на псовую охоту и великий князь. То-то изумились односельчане, когда при случайной встрече Верховный главнокомандующий вытянулся во фрунт перед их земляком! Пришлось смущенному Корнею Ивановичу разъяснять, что так и должно быть в соответствии с орденским статутом – полного георгиевского кавалера приветствуют отданием чести все военнослужащие, независимо от ранга.
О дальнейшей судьбе героя Первой мировой «Тульский биографический словарь» сообщает: «За отличия в боях произведен в подпрапорщики и направлен в школу прапорщиков. С января 1916 – прапорщик, младший офицер роты. Штабс-капитан 71-го пехотного Белевского полка Алексеев погиб в июле 1917 на Двинском плацдарме, в штурмовой атаке на германские окопы».
Однако алексинский краевед Константин Гостюхин выяснил, что эта информация неточна. По его данным, Корней Иванович остался в живых, в гражданскую воевал у Ворошилова, был награжден именным оружием, а в 1921 году вернулся в родное село.
Бывший штабс-капитан работал в колхозе пчеловодом и сторожем сада, подрабатывал жестянщиком. Жена его умерла, женился во второй раз. К 1937 году в семье было семеро детей. Алексеев едва успел отметить пятидесятилетие, когда за ним пришли.
«На допросах Корней Иванович совершил свой последний подвиг, может быть, самый трудный, – отмечает Гостюхин. – Хотя и был арестован по доносу своих же односельчан, но сам никого не сдал, никого за собой не потянул, ни в чем себя виновным не признал.
«Тройка» присудила кавалеру стандартный набор: участник кулацкой контрреволюционной группы и антисоветская агитация, приговор – 10 лет лагерей. Больше никто из родных и никогда его больше не увидел. Пришло, правда, одно письмо из лагеря в далеком Комсомольске-на-Амуре. В этом первом и последнем письме Корней Иванович старался как-то успокоить своих домашних, писал, что, дескать, живой и даже застарелую язву желудка залечил. Видимо, голодом лечил. Так и сгинул бесследно Корней Иванович Алексеев в северных лагерях».
Реабилитировали полного георгиевского кавалера только в январе 1989 года. Никого из его семьи в Першине уже не осталось…
Подготовил Валерий РУДЕНКО
Судьба кавалера святого Георгия
В какой точно день и месяц родился будущий Георгиевский кавалер, до сих пор не известно. Доподлинно известен лишь год его рождения – 1886-й. Сведения о ранних годах Корнея Ивановича очень скупы. Наверняка в детстве он был обыкновенным крестьянским мальчишкой. Внешне был он невысокого роста, коренастый, и, судя по тому, что закончил все 6 классов Першинской волостной школы, был смышлен и к наукам способный. Его отец, как и все почти першинские мужики, состоял на службе у барина. Вот только барин был уж очень именит – великий князь Николай Николаевич, двоюродный дядя самого царя. Николай Николаевич, будучи страстным любителем и знатоком русской псовой охоты, завел у себя в Першине образцово-показательное собачье хозяйство. Поэтому вся першинская жизнь так или иначе вращалась вокруг великокняжеских гончих и борзых.
Отец нашего героя, например, был пекарем, но тоже на псарне. В его обязанность входило выпекать для породистых собак не просто хлеб и даже не белый хлеб, а булки, да и булки-то не простые, а французские. Как хороши же были в Першине вечера: балы, шампанское, икра и хруст французской булки… на собачьих зубах!
Женился Корней Иванович, как тогда и было положено, рано. К 20-ти годам у него уже была семья: жена Павлина и дочка Ольга. В 1907 году призвали на действительную службу - так начался в его жизни долгий, почти 15-летний, военный этап.
Попал служить новобранец Корней Алексеев в 71-й Белевский стрелковый полк. Отслужив 4 года, получает чин унтер-офицера и остается в армии на сверхсрочную, видать, прорезалась у першинского парня военная жилка. Жена Павлина иногда навещает служивого, да и сам, наверное, приходил в отпуск, потому как семейство Алексеевых растет: родились еще две дочери и сын. Все вроде было бы хорошо, но тут 19 июля 1914 года началась Первая мировая, или как тогда говорили, Великая война.
71-й Белевский был расквартирован в окрестностях Ивангорода в Варшавском военном округе, поэтому с первых же дней войны полк на фронте, в боях. И уже 24 августа, спустя чуть больше месяца после начала войны, унтер-офицера Корнеева за «проявленную личную храбрость и неустрашимость при отбитии захваченных неприятелем пулеметов» представили к награде. Так оказался на его груди первый серебряный «Егорий» IV степени. Начало было положено.
В конце 1914-го года 9-я армия, в состав которой входил и Белевский полк, нанесла 1-й австро-венгерской армии чувствительное поражение. В ходе этих ожесточенный и по-настоящему кровопролитных боев опять отличился унтер-офицер Алексеев. На этот раз, как написано в наградном представлении на Георгиевский крест III степени, он «10 декабря, руководя подчиненными, примером личной храбрости увлек их и спас оставленный в виду неприятеля пулемет».
Читая эти наградные реляции, трудно увидеть за казенными, трафаретными фразами настоящий образ храброго солдата. Храбрость на войне ведь разная: один очертя голову кидается в пекло, другой действует хладнокровно, как бы не спеша, обдуманно. А результат один – храбрый поступок, подвиг. Корней Иванович, как мне представляется, относится как раз ко второй категории храбрецов. Природная смелость и по-крестьянски трезвый расчет лежат в основе его отваги. Все его подвиги не яркие вспышки фейерверка, а ровно горящие свечи. Другими словами он на войне, как хороший работник, не за страх, а за совесть делал свою воинскую работу. А награды и чины – это дело десятое, хотя и немаловажное.
Тем временем наступает тяжелый для русской армии 1915 год. Начинается отступление, потери – огромны. Слабеет «моральная упругость» армии. В конце мая в одном из боев Корней Алексеев первым поднялся в штурмовую атаку. Получает третий крест, теперь уже золотой II степени. Через месяц, 21 июля, опять подвиг: на этот раз унтер Алексеев, заменив раненого командира, поднял роту в контратаку и отбросил неприятеля от своих окопов. За это его наградили недостающим до полного банта крестом I степени. Так появился в русской воинской истории Георгиевский кавалер родом из нашего Алексинского уезда.
За отличие в боях и умелое руководство подчиненными унтер-офицера Алексеева произвели сначала в подпрапорщики, а затем в январе 1916-го – в прапорщики. Закончит войну в чине штабс-капитана.
Как-то раз, приехав на побывку в родное село, Корней Иванович в воскресенье отправился в церковь. На груди – полный иконостас: Георгиевский бант да плюс к нему три Георгиевские медали, которые тоже заслужить было не просто, на плечах – офицерские погоны, усы лихо закручены. Одним словом - герой! И надо было такому случиться, что в это же время в Першино находился сам великий князь Николай Николаевич. Да к тому же он в то время был не просто великий князь, а Верховный главнокомандующий всей русской армии! И вот на сельской площади встречаются два фронтовика, высоченный, под 2 метра ростом, великий князь, увидев невысокого прапорщика - Георгиевского кавалера, картинно становится во фрунт и первым отдает ему честь! Сельчане были в изумлении, хотя великий князь Николай Николаевич, надо отдать ему должное, все сделал правильно, т.е. действовал согласно статуту ордена св. Георгия. Корней Иванович потом смущенно оправдывался в кругу близких, что, мол, это он не мне честь отдал, а моим орденам.
Тем временем в России случилась революция, и не успела одна война закончится, как началась другая – Гражданская. Что делать, куда, бедному офицеру-фронтовику, податься? Понятно, что воевать, но только за кого? Корней Иванович пошел воевать за красных. Воевал вместе с Климом Ворошиловым, воевал как всегда хорошо, заслужил высшую по тем революционным временам награду – именное оружие. Но, видимо, все же устал от этой семилетней бойни Корней Иванович, при первой же возможности в 1921 году демобилизовался из Красной Армии. Кстати, как же сильно все это напоминает судьбу Григория Мелехова из «Тихого дона».
Наконец, приехал он в родное Першино, занялся обычной крестьянской работой. Тут семейное страшное горе – умирает любимая жена Павлина: не смогла оправиться после родов двойни. И хотя двойняшки тоже не выжили, остались сиротами четверо ребятишек. Хочешь-не хочешь, надо хозяйку в дом приводить: женится Корней Иванович во второй раз.
Но жизнь все же берет свое, в обновленной семье отношения постепенно наладились. Опять пошли дети, целых трое, а всего - семеро. Надо всех обуть, одеть, прокормить.
В 1932 году Корней Иванович вступил в колхоз, стал работать колхозным пчеловодом и сторожем колхозного сада, подрабатывал жестянщиком. Свою фронтовую гордость, свои кровью заслуженные «Егории» кавалер спрятал подальше, времена-то пошли лихие, не до крестов теперь.
Наступил 1937 год. Только-только всей большой семьей справили Корнею Ивановичу 50-летний юбилей, как случилось все-таки худшее. Пришли однажды ночью в дом к Алексеевым люди из органов, перевернули все и увели хозяина с собой. На допросах Корней Иванович совершил свой последний подвиг, может быть, самый трудный в своей жизни. Хотя и был арестован по доносу своих же односельчан, но сам никого не сдал, никого за собой не потянул, ни в чем себя виновным не признал.
«Тройка» присудила кавалеру стандартный набор: «участник кулацкой контрреволюционной группы и антисоветская агитация», приговор - 10 лет лагерей. Больше никто из родных и никогда его больше не увидит. Пришло, правда, одно письмо из лагеря в далеком Комсомольск-на-Амуре. В этом первом и последнем письме Корней Иванович старался как-то успокоить своих домашних, писал, что, дескать, живой и даже застарелую язву желудка залечил. Видимо, голодом лечил. Так и сгинул бесследно кавалер ордена святого Георгия, Великомученика и Победоносца, Корней Иванович Алексеев в северных лагерях.
Георгиевские кресты тогда при обыске чекисты, слава богу, не нашли. Потом их в голодные дни, жена Татьяна Алексеевна по одному продавала или обменивала, надо было как-то семерых детей кормить. И выкормила, и вырастила. Сейчас из семерых остался всего один - сын Павел Корнеевич. Мне удалось в свое время встретиться с ним в Москве, поговорить. Своего отца он почти не помнит, мал еще был. Помнит, что был строгий, молчаливый. Но все-таки многое ему от отца передалось, долгое время Павел Корнеевич возглавлял крупнейшую организацию Москвы - Мосгортранс, и даже сейчас он не смотря на возраст еще работает. В 1988 году его пригласили в КГБ и дали ознакомиться с архивным уголовным делом своего отца. Потом 16 января 1989 года Алексеев Корней Иванович был официально реабилитирован. Как у нас водится, посмертно.
Константин ГОСТЮХИН
