Михаил Александрович Кедров - российский военно-морской деятель, вице-адмирал (1920), во время Гражданской войны - командующий Черноморским флотом Вооружённых сил Юга России.

В метрических книгах Успенской церкви города Епифань имеется запись за 1878 год под № 21 о «событии регистрации» рождения и крещения, соответственно 13 и 16 сентября, у губернского секретаря Александра Никитовича Кедрова и его законной жены Марии Ивановны младенца Михаила.

По старому стилю дата рождения М.А. Кедрова - 1 сентября 1878 года.

С раннего детства у мальчика, видевшего море только на картинках, проявилась настоящая тяга к океанским просторам и бушующим ветрам. Начальное образование Миша Кедров получил в Епифанском городском училище, позже с отличием окончил 4-й Московский кадетский корпус и успешно сдал вступительные экзамены в Морской корпус Санкт-Петербурга.

В 1899 году из стен старейшего военно-учебного заведения российского флота вышел мичман Кедров. Первым местом его службы был полуброненосный фрегат «Герцог Эдинбургский». Он стал прекрасной учебной площадкой для молодого офицера. На нем постигались навыки морской службы, тонкости управления судном, азы артиллерийской стрельбы из корабельных орудий. По возвращении из очередного похода мичмана Кедрова произвели в лейтенанты и назначили на военно-морскую базу Порт-Артур Тихоокеанского флота. По прибытии к новому месту службы он получил новое назначение - личный флаг-офицер вице-адмирала Степана Осиповича Макарова.

Потом был броненосец «Цесаревич». Во время очередного обстрела японской осадной артиллерией наземной русской крепости Кедров был контужен и ранен в ногу осколком. Попал в госпиталь на излечение. Узнав о выходе из Порта-Артура эскадры в море, он покинул лечебное учреждение и вернулся в строй. 28 июля произошел бой между 18 русскими кораблями и 55 японскими. В сражении у Михаила Александровича было обожжено лицо, пробита кисть правой руки и плечо, глубоко рассечена кожа на голове от правого виска до уха. В довершение ко всему он опять получил сильнейшую контузию. Почти три месяца лейтенант Кедров провел в немецком госпитале на излечении. А потом было Цусимское сражение… 

После окончания русско-японской войны Михаил Александрович решил расширить круг своих знаний. В 1906 году он поступил в Михайловскую артиллерийскую академию. В течение двух лет наш земляк изучал баллистику, фортификацию, историю военного искусства, тактику и стратегию, теоретическую и практическую механику, совершенствовал познания в иностранных языках. Вместе с дипломом об окончании академии Кедров получил звание капитан-лейтенанта и назначение старшим офицером учебного линейного корабля «Петр Великий». На протяжении шести лет он готовил офицеров береговых и корабельных подразделений для Балтийского флота.

В 1912 году морской министр адмирал Иван Константинович Григорович делал доклад императору Николаю II. В нем он охарактеризовал Кедрова как одного из самых талантливых морских офицеров. Государь пожаловал его своим флигель-адъютантом. Однако Кедров не стал придворным офицером. В 1913 году он занял капитанский мостик «Петра Великого». На этом судне наш земляк встретил Первую мировую войну.

В 1914 году Михаил Александрович служил на кораблях британского флота, где изучал применение артиллерии в морском бою. Сразу после возвращения на родину ему присвоили звание капитана первого ранга и назначили командиром линейного корабля «Гангут».

Линейный корабль под командованием Кедрова успешно проводил боевые операции против германского флота. В декабре 1915 года на «Гангуте» произошло большевистское восстание. Одним из его организаторов был земляк капитана, уроженец села Молоденки Епифанского уезда унтер-офицер 1-й статьи Иван Давыдович Сладков. После восстания арестовали около 100 человек команды нижних чинов. В их числе был Сладков. Его приговорили к 7 годам каторги.

Об этом эпизоде жизни Кедрова написал Валентин Саввич Пикуль в романе-хронике «Моонзунд».

«На «Гангуте» заработала особая комиссия, во главе которой стоял брюзгливый контр-адмирал Небольсин. Комиссия никого не судила – она брала матроса за жабры, изучала его со всех сторон и потом бросала туда, куда хотелось комиссии.

…

Прокурор шутить не любил. Он потребовал привлечения к суду и командира «Гангута» капитана I ранга Михаила Александровича Кедрова.

– Видите ли, господа, он виновен в том, что не сумел предупредить беспорядки, мало того, в ответственный момент бунта его не оказалось на корабле, и Кедров явился, так сказать, к шапочному разбору… Я такого мнения, господа! Послушаем же, что нам скажет на это сам флигель-адъютант его величества – Кедров.

Кедров смело заявил на суде:

– Матросов я не виню! Лично я уверен, что все эти каши и немцы – лишь повод для бунта. Причина недовольства кроется, если вам угодно, в другом. В общем тяжком положении России, которая в этом году не сдержала врага и отдала ему колоссальные территории. А также в отсутствии активных боевых действий для нашей бригады линкоров. Я, – улыбнулся Кедров, – не советую вам, господин прокурор, раздувать эту историю до громкого процесса…

Прокурор сник и даже назвал бунтарей-гангутцев «неразумными патриотами». После такого оборота и судить людей не совсем-то удобно… За что? За «неразумный патриотизм»? Обыватель слово «неразумный» отбросит и прочтет только одно – «патриотизм». А потом скажет: «Дожили… уже и за патриотизм сажать стали!»

Кедров, получив трибуну, с нее уже не слезал.

– Еще два слова… Почему команды кораблей не ставятся в известность о целях операций, которые корабли исполняют? Они плавают и воюют, иногда творя чудеса героизма, а кроме шаблонной фразы – «за веру, царя и отечество» – им ничего не сообщается. Я бы, – сказал Кедров, – просто спятил, ведя линкор в неизвестность… Сколько гнева в низах вызвали шатания линкоров между Ревелем и Гельсингфорсом! А если бы команда знала оперативный смысл обороны Финского залива, тогда, – закончил Кедров, – может, команда не возмущалась бы угольными авралами. Вероятно, не было бы и сегодняшнего суда…»

Служба Михаила Александровича Кедрова на линкоре продолжалась до лета 1916 года. 28 июня он получил контр-адмиральские погоны и назначение командиром минной дивизии Балтийского флота. На этом посту он сменил Александра Васильевича Колчака. Кедров получил возможность выходить в открытое море на капитанском мостике миноносца. 28 октября около двадцати одного часа у входа в Финский залив прозвучали взрывы. На воздух взлетели 7 эскадренных миноносцев десятой германской флотилии. На базу вернулись всего 4. Русские боевые корабли не сделали ни одного выстрела. За проведенную операцию по установке минного заграждения в тылу врага контр-адмирал Кедров был награжден Георгиевским оружием.

После Февральской революции 1917 года Михаила Александровича назначили заместителем морского министра. Фактически он несколько месяцев руководил этим ведомством. Однако его отношения с председателем Временного правительства Александром Федоровичем Керенским, мягко говоря, не сложились. Кедрова отправили в Лондон, где он возглавил российскую военно-морскую разведку. В столице Великобритании он провел первые два года Гражданской войны.

В начале октября 1920 года правитель Юга России генерал-лейтенант Петр Николаевич Врангель вызвал Кедрова из Лондона и назначил его командующим Черноморским флотом. Он произвел епифанца в вице-адмиралы и поручил подготовить и провести операцию по эвакуации русских кораблей из Крыма в Константинополь. Михаил Александрович успешно справился с поставленной перед ним задачей. Врангель писал в своих мемуарах: «Кедров имел репутацию исключительно умного, решительного и знающего моряка. При личном знакомстве он произвел на меня наилучшее впечатление. После некоторых колебаний адмирал Кедров изъявил согласие должность принять. Этот выбор оказался чрезвычайно удачным. Беспримерная в истории исключительно успешная эвакуация Крыма в значительной мере обязана своим успехом адмиралу Кедрову». На 126 судах были вывезены около 150 тысяч «добровольных изгнанников» с вооружением и боеприпасами, тыловым хозяйством, ротными кассами и боевыми знаменами.

Последние годы своей жизни Кедров прожил во Франции, где играл значительную роль в русской военной эмиграции, был председателем военно-морского союза.

С советской властью Кедров так и не смирился. Он добился того, чтобы не допустить представителей СССР во Всеславянское объединение инженеров. На Всеславянских конгрессах Россию представляли русские инженеры-эмигранты.

В 1945 году Михаил Александрович вошел в состав русских эмигрантов, посетивших советское посольство в Париже и приветствовавших победу Красной армии в Великой Отечественной войне. Скончался в том же году, в Париже, 29 октября. Похоронен на кладбище русских эмигрантов Сент-Женевьев-де-Буа.

31 октября 2020 года в Епифани открыли мемориальную доску, напоминающую о прославленном земляке – вице-адмирале Михаиле Александровиче Кедрове.

Фото Андрея Крупского

 

Источники:

Исследование С.В. Кусакина (музей-заповедник «Куликово поле»).

В.С. Пикуль, роман-хроника «Моонзунд».

Н. Н. Протопопов. Доклад «Белая армия за рубежом».

Военно-исторический клуб «Тульский оборонительный рубеж».