Василий Тимофеевич Вольский (1897, с. Ползиково Чернского уезда Тульской губернии – 1946), военачальник

Подарок от Верховного

Перед самым началом наступления под Сталинградом с целью окружения группировки Паулюса Сталин получил письмо от командира 4-го механизированного корпуса генерала Вольского, которому отводилась решающая роль в операции на участке Сталинградского фронта. Комкор писал, что при существующем соотношении сил и средств запланированное наступление обречено на провал и как честный член партии просил немедленно проверить "реальность принятых по операции решений, отложить ее, а быть может, и отказаться от нее совсем".
Подготовка к наступлению велась с середины сентября в обстановке строжайшей секретности. Планировалось из района Серафимовича северо-западнее Сталинграда и дефиле озер Цаца и Барманцак южнее нанести мощные удары по флангам противника в направлении на Калач, находящийся западнее города, окружить и затем уничтожить ведущую бои за город вражескую группировку. Корпусу Вольского предстояло возглавить наступление с юга. Он тщательно готовился к рейду, оттачивая слаженность действий частей в условиях степного бездорожья. По докладам фронта и генштаба, подготовка прошла успешно, войска выведены на стартовые позиции. Отложить наступление значило бы потерять инициативу, дать врагу шанс разгадать замысел советского командования.

Но и просто отмахнуться от письма комкора нельзя. Вольский – знаток танкового дела, опытный генерал. В гражданскую командовал кавалерийским полком, был одним из первых командиров механизированного полка и мехбригады, служил в инспекции мотомеханизированных войск РККА. По линии разведки возглавлял инженерный отдел торгпредства СССР в Милане, работал военным атташе в Италии, потом готовил танкистов в Военной академии механизации и моторизации РККА. Хорошо проявил себя в первый год войны на Юго-Западном фронте и затем в должностях заместителя генерал-инспектора Главного автобронетанкового управления, заместителя командующего войсками Крымского и Северо-Кавказского фронтов по танковым войскам…

Следовало разобраться, прав Вольский в своих аргументах или его письмо продиктовано минутной слабостью, вызванной огромной важностью поставленной перед ним задачи и боязнью не справиться с порученным делом?! Верховный распорядился связать его по телефону с начальником Генерального штаба Александром Василевским, на которого Ставка возложила координацию действий фронтов при проведении наступления, и приказал срочно прибыть в Москву.

18 ноября "в 18 часов в кремлевском кабинете Сталина проходило заседание Государственного Комитета Обороны. Сталин немедленно принял меня и предложил, пока шло обсуждение ряда крупных хозяйственных вопросов, ознакомиться с поступившим на его имя письмом Вольского, – рассказывал Александр Михайлович Василевский (кстати, свой путь к командным вершинам в Красной Армии он начинал на тульской земле). – Я заявил, что никаких оснований не только для отмены подготовленной операции, но и для пересмотра сроков ее начала, на мой взгляд, не существует. Сталин приказал тут же соединить его по телефону с Вольским и после короткого и отнюдь не резкого разговора с ним порекомендовал мне не обращать внимания на это письмо, а автора письма оставить в корпусе, так как он только что дал ему слово во что бы то ни стало выполнить поставленную корпусу задачу. Окончательно вопрос о нем как о командире корпуса должны были решить по результатам действий корпуса, о которых Сталин приказал мне доложить ему особо. После этого он предложил мне незамедлительно отправиться на фронт". Утром 19 ноября, то есть в день начала операции, Василевский уже был в Серафимовиче.

"Мы стоим в нескольких километрах за стрелковыми дивизиями и ждем сигнала. Волнуемся за успех пехоты. А вдруг? Но вот получен сигнал – оборона прорвана. Армада бронированных машин устремилась в брешь, – вспоминал участник Сталинградской битвы бывший командир танковой роты Николай Орлов. – Наша полоса ввода в прорыв – между озерами Цаца и Барманцак. Узкое дефиле забито разбитой, покореженной боевой техникой противника. Сплошь воронки. Гарь, дым, стрельба с флангов, рвутся снаряды и мины. Надо проскочить узкую горловину, пока ее не закрыл противник. С ходу у станции Тингута перерезали железную дорогу Сталинград – Ростов. Удар был мощным, сокрушительным. Захватили много пленных какой-то немецкой пехотной части. Первый большой успех…"

23 ноября в 16 часов в районе хутора Советского корпус Вольского соединился с частями Юго-западного фронта, замкнув кольцо окружения. Ночью Сталин позвонил Василевскому: "Прошу вас найти пока хоть что-нибудь и немедленно наградить от моего имени Вольского". Василевский потом вспоминал: "У меня был трофейный немецкий вальтер, и я приказал прикрепить к нему пластинку с соответствующей надписью. А когда мы встретились с Вольским, я поздравил его с успехом, поблагодарил, передал ему слова товарища Сталина и от его имени вручил этот пистолет. Мы стояли с Вольским, смотрели друг на друга, и он был так потрясен, что в моем присутствии разрыдался, как ребенок". За Сталинградскую битву корпусу Вольского было присвоено звание гвардейского, а Василий Тимофеевич произведен в генерал-лейтенанты.

"Вольский – генерал большой эрудиции, хороший товарищ и отзывчивый, сердечный человек. И внешностью он взял: высокого роста, хорошо сложен, белокурый, с красивым русским лицом", – писал генерал-лейтенант инженерных войск Иван Галицкий, встречавшийся с ним на фронтовых дорогах в начале войны. В 1943-м Вольский оказался в госпитале.

В августе 1944-го вернулся на фронт, в чине генерал-полковника командовал 5-й гвардейской танковой армией.
По словам генерал-майора инженерно-технической службы Федора Галкина, в то время Василий Тимофеевич уже "заметно сдал: погрузнел, постарел, на щеках появились желтовато-серые тени. Под глазами резко обозначились мешки. Но манера держать себя с подчиненными осталась прежней. Вольский, как и раньше, очень внимательно слушал собеседника, чуть откинув голову, словно старался получше изучить его и запомнить. А иногда в его потускневших зрачках появлялись знакомые искорки, которые сразу придавали всему облику молодость и энергию… Я знал, что Вольский тяжело болен: врачи обнаружили туберкулез горла. Он долго лечился в Москве, но болезнь, видимо, продолжала "наступление". Однако было не до недуга: 5-я гвардейская участвовала в освобождении Прибалтики и боях в Восточной Пруссии. Ее танкисты первыми вышли к Балтийскому морю. Наполненную морской водой флягу привез командующему фронтом Ивану Баграмяну "офицер, прилетевший от генерала Вольского", а тот передал флягу Василевскому, который "обещал при первой оказии послать ее Сталину в подтверждение нашего сообщения о прорыве к морю".

В середине марта 1945-го Василий Тимофеевич сдал армию и убыл на лечение. Но врачи не смогли ему помочь: в феврале следующего года Вольского не стало. На похоронах перед гробом несли его награды – два ордена Ленина, два ордена Красного Знамени, ордена Суворова I и II степени, многочисленные медали. А вот Героем Советского Союза он так и не стал. Видимо, Верховный Главнокомандующий все-таки не до конца простил своему генералу сомнения перед началом сталинградского наступления…

Валерий РУДЕНКО