Василий Яковлевич Цингер (1836 – 1907), ботаник и математик

"Факультативная" страсть

«Не обилием научных трудов стяжал профессор Цингер свою известность, а характером этих трудов. Все, что он писал, при глубине содержания отличалось ясностью, законченностью формы», – говорил о Василии Яковлевиче его ученик Николай Жуковский. Отец русской авиации особо подчеркивал образность геометрического мышления Цингера. «Геометрический» подход помогал Василию Яковлевичу и в ботанике, ставшей «факультативной» страстью профессора Московского университета. В этой, казалось бы, далекой от математики науке он стяжал славу систематизатора, который первым «навел порядок» в представлениях о растительном мире Тульской губернии и всей Средней России.

Представительница одного из древнейших дворянских родов Мария Раевская немало удивила родителей, предпочтя знатным женихам небогатого дворянина во втором поколении преподавателя математики Василия Цингера. Сестры ее тоже нашли себе мужей вне аристократического круга: одна вышла за учителя провинциальной гимназии, другая стала женой обедневшего дворянина, служащего по земству. «Это Магдалина (так обычно величали Марию) им пример подала», – судачили в свете. Но молодые супружеские пары внимания на сплетни не обращали, в аристократическом обществе не бывали, а дружили между собой. Центром их общения стало имение Магдалины в Мелеховке Тульского уезда – в доме, где царили счастье и взаимное доверие, всегда были рады гостям.

Василий Яковлевич, читавший тогда университетские курсы математической физики и теории света, проводил в Мелеховке все свободное время. Типичный горожанин, москвич по рождению, он здесь неожиданно для себя открыл всю прелесть природы среднерусской полосы России. Особенно его влекла ботаника. Растительное богатство окрестностей, разнообразие ботанических форм восхищало. Однако, как с огорчением выяснил Цингер, цельного представления о местной флоре наука не имела, сведения о ней были отрывочны либо вовсе отсутствовали.

Возникшим по этому поводу недоумением Василий Яковлевич поделился с выпускником Московского университета, впоследствии приват-доцентом Новороссийского университета Дмитрием Кожевниковым – таким же любителем природы, жившим в селе Никитском Епифанского уезда. Так появилась идея создания своеобразной «сводки» о растениях. Но охватить все, что «растет и цветет» на лугах и в лесах Тульской губернии, сами они, конечно, не смогли бы даже с привлечением родных и друзей. И тогда при поддержке губернского предводителя дворянства в апрельском номере «Тульских епархиальных ведомостей» 1878 года появилось «Приглашение к собиранию растений»: «Проф. В.Я. Цингер и Д.А. Кожевников готовы взять на себя разработку и издание Тульской флоры; но предоставленные только собственным силам, они едва ли будут в состоянии выполнить подобное предприятие даже по истечении многих лет, так как для этого нужен материал, собранный по возможности из всех разнообразных местностей губернии… Надеясь встретить в образованном населении Тульской губернии сочувствие к научному предприятию и принимая в соображение легкость и общедоступность самого дела – собирания и сохранения растений, упомянутые выше лица решились обратиться к жителям Тульской губернии с покорнейшею просьбою принять участие в этом деле и тем оказать существенную помощь при составлении Тульской флоры». Это, по словам инициаторов приглашения, «обнаружило бы многие интересные факты относительно изменения растительности при переходе от северной области хвойных лесов к степной, черноземной полосе Украины».

В ответ ученые получили значительное количество гербариев и рисунков растений. Итогом их обработки стал «Очерк флоры Тульской губернии», изданный в 1880 году в Санкт-Петербурге по распоряжению Общества естествоиспытателей. В предисловии к книге Цингер и Кожевников благодарили участников «ботанического похода». В составленную авторами «сводку» вошло 890 видов растений. Гербарный материал, на котором она была основана, и сейчас хранится в Московском университете и столичном Ботаническом саду.
Душой и мыслью отдыхая в ботанике от строгой логичности математических построений, Цингер как бы между делом издал еще четыре ботанических работы. Самая обширная среди них – «Сборник сведений о флоре Средней России», в которой собраны и обобщены сведения по флоре 15 губерний Центральной России и приводится перечень 1749 обитающих там растений. Выход в свет «Сборника» стал важным событием отечественной ботаники, во многом определившим ее дальнейшее развитие.

Своей «факультативной» страстью к растительному миру Василий Яковлевич «заразил» сыновей, которые в Мелеховке не только выросли, но и определили жизненный путь. Николай стал профессиональным ботаником. Об одной из его работ, вышедшей в год юбилея Дарвина и дарвинизма, профессор Тимирязев написал, что она «принесла бы великому ученому большее удовлетворение, чем многочисленные похвальные слова, которые слышны на протяжении года в разных точках земного шара». Младший, Александр, стал не только известным физиком и механиком, но и автором книги «Занимательная ботаника» (1927), вызвавшей широкий интерес натуралистов. Это о нем Лев Толстой сказал: «У Цингера при значительном числителе очень маленький знаменатель, что делает его большой величиной».

Великий писатель был очень высокого мнения и о Василии Яковлевиче. Побывав на IХ съезде русских естествоиспытателей и врачей, где тот выступил с докладом о значении науки для духовной жизни человека, Лев Николаевич восклицал: «Ах, какой молодец Цингер, Цингер-то какой молодец!.. Да, конечно, это и нельзя иначе думать!»

 

Валерий РУДЕНКО